Н.Л. Потанина

«- А ну замолчи! - раздался грозный окрик, и среди могил, возле паперти, внезапно вырос человек. - Не ори, чертенок, не то я тебе горло перережу!». «Страшный человек в грубой серой одежде, с тяжелой цепью на ноге! Человек без шапки, в разбитых башмаках, голова обвязана какой-то тряпкой» и «маленькое дрожащее существо, плачущее от страха», - такими впервые предстают перед читателем главные герои романа Ч. Диккенса «Большие ожидания» (1861): деревенский сирота Пип и беглый каторжник Абель-Мэгвич.

«Грозный окрик» - первое, что слышит Пип от своего будущего благодетеля. Мэгвич встречается с Пипом в один из самых тяжелых дней своей жизни, и маленький мальчик оказывается единственным, кто его пожалел. Эта встреча надолго осталась в памяти Мэгвича. В благодарность за участие он решает сделать Пипа джентльменом, передав ему накопленное в ссылке состояние. Гордый своим новым положением, Пип и не подозревает, что обязан неожиданным счастьем полузабытому им страшному знакомцу. Узнав правду, он приходит в отчаяние: ведь его благодетель - «презренный кандальник».

Должно пройти немало времени, прежде чем молодой человек начнет понимать Мэгвича. Между много испытавшим и только начинающим жить человеком возникает чувство глубокой привязанности. Впервые в жизни Мэгвич почувствует себя счастливым, но счастью не суждено быть долгим. За побег с места пожизненной каторги Мэгвич разыскивается полицией. Он должен быть осужден вновь и повешен.

Мотив неминуемой смерти возникает в связи с образом Мэгвича еще на первых страницах романа. Это не старость и не болезнь, это - смертная казнь. Провожая взглядом уходящего Мэгвича, маленький Пип видит «виселицу с обрывками цепей, на которой некогда был повешен пират». Мэгвич «ковылял прямо к виселице, словно тот самый пират воскрес из мертвых и, прогулявшись, возвращался, чтобы снова прицепить себя на старое место». Этот образ предвещает судьбу несчастного Мэгвича: его жизнь (как и жизнь многих английских бедняков) была, в сущности, движением к виселице.

Предвещание сбывается. Вскоре после объявления смертного приговора Мэгвич умирает в тюремном лазарете. Только это и спасает его от виселицы. Вспоминая день объявления приговора, герой романа пишет: «Если бы эта картина не сохранилась неизгладимо в моей памяти, то сейчас... я бы просто не поверил, что на моих глазах судья прочел этот приговор сразу тридцати двум мужчинам и женщинам».

В «Больших ожиданиях» воплотились размышления Диккенса о состоянии современного общества, о насущных проблемах эпохи. Проблема преступления и наказания в ее социальном и нравственном аспектах, продолжая оставаться актуальной, очень занимала писателя. Вместе с тем, возросшее мастерство способствовало новому художественному осмыслению традиционного в его творчестве материала.

Действие романа начинается в 1810-е и завершается в 1830-е годы. Для читателя 1860-х годов это уже история. Но проблема дня минувшего проецировалась в романе на день сегодняшний. Форма повествования от первого лица позволяла автору заменять своего героя там, где его опыта не хватало для оценки изображаемого, и судить о происходящем с точки зрения человека второй половины столетия.

Диккенс родился через несколько лет после того, как Государственный секретарь Сэмюэль Ромилли начал парламентскую кампанию за отмену наиболее жестоких положений британского уголовного права. В 1810 году С. Ромилли публично заявил, что, вероятно, нигде в мире столь многие преступления не караются смертной казнью, как в Англии. (К 1790 году в уголовном кодексе Англии насчитывалось 160 преступлений, караемых смертью). Двадцатью годами позже (т. е. как раз тогда, когда герой романа «Большие ожидания» впервые приехал в Лондон) Государственный секретарь Роберт Пиль все еще должен был с сожалением констатировать, что уголовное законодательство королевства в целом более сурово, чем в любом другом государстве мира. Смертная казнь, подчеркнул Р. Пиль, является наиболее распространенной мерой уголовного наказания. Долгое время смертью карались почти все уголовные преступления, не считая мелкого воровства. В 1814 году в Челмсфорде был повешен человек, срубивший дерево без необходимого разрешения. В 1831 году там же казнили девятилетнего мальчика за непреднамеренный поджог дома. Правда, начиная с 1820 года, число преступлений, подлежащих высшей мере наказания, значительно сократилось. В 1820 году было запрещено обезглавливание трупов после повешения. В 1832 году искоренен варварский обычай расчленять тела казненных. Законодательный акт 1861 года зафиксировал четыре вида преступлений, каравшихся смертной казнью: убийство, измена родине, пиратство, поджог корабельных верфей и арсеналов. Однако смертная казнь по-прежнему совершалась публично, будя варварские инстинкты у созерцавшей ее толпы.

Общественная мысль Англии постоянно возвращалась к криминальным проблемам и потому неудивительно, что Диккенс рано почувствовал к ним интерес. Некоторые критики видят в этом проявление своеобразной тяги писателя к таинственному и ужасному, которая зародилась еще в детстве, под влиянием рассказов Мэри Уэллер (Диккенс рассказал о своей нянюшке в цикле очерков 1860-х годов «Путешественник не по торговым делам»). По свидетельству Д. Форстера, Диккенс признавался, что своим интересом к таинственному он во многом обязан романам Вальтера Скотта. «Диккенса влекло к ужасному, - пишет О.Ф. Кристи, - потому он любил наблюдать казни, а в Париже даже посетил морг». Значительную роль в формировании писателя сыграла популярная литература и театр, в первую очередь - готические романы и мелодрама. «Во всех романах Диккенса, даже в «Тяжелых временах», - отмечает К. Хибберт, - присутствует атмосфера готической литературы. Сюжеты многих из них возрождают традиционные волшебные сказки». Энгус Уилсон видит причину интереса к преступлению в обстоятельствах жизни семейства Диккенсов. Всю юность писатель прожил под страхом разорения и нищеты, а значит, - под страхом оказаться на одной ступени общественной лестницы с отверженными.

Тяготение Диккенса к криминальной тематике не уменьшилось и в конце его жизни; это дало основание ряду зарубежных критиков утверждать, что в эти годы писатель был далек от проблем своего времени и искал забвения в изображении преступлений, насилия и всяческих подсознательных импульсов человеческой психики.

Между тем, именно последние произведения позволяют с наибольшим основанием говорить о Диккенсе как о писателе, использовавшем криминальную тему для постановки важной социальной проблемы и рассматривавшем преступление как существенную примету современной жизни. При этом, изображая преступников, он ставил своей целью исследование человеческой натуры - натуры, испорченной обстоятельствами, но не преступной изначально.

Одним из важнейших показателей нравственного состояния общества Диккенс считал отношение к преступлению и наказанию. Не столько само преступление, сколько его нравственные последствия были предметом размышлений зрелого писателя. По справедливому мнению Диккенса, наказание преступника не должно пробуждать звериные инстинкты ни у него самого, ни у тех, кто это наказание наблюдает. «Я привык соприкасаться с самыми страшными источниками скверны и коррупции, охватившей наше общество, - писал Диккенс, - и мало что в лондонском быте способно меня поразить. И я со всей торжественностью утверждаю, что человеческая фантазия не в состоянии придумать ничего, что бы в столь же короткий отрезок могло причинить столько зла, сколько причиняет одна публичная казнь. Я не верю, что общество, относящееся терпимо к столь ужасным, столь безнравственным сценам, может процветать».

В романе «Большие ожидания» Диккенс описал «мерзостную площадь Смитфилд», словно облеплявшую вступавшего на нее человека «своей грязью, кровью и пеной». На площади Смитфилд был в то время самый большой в Лондоне мясной рынок. Но свою ужасную репутацию Смитфилд получила раньше, когда эта площадь служила местом публичной казни еретиков. (Здесь был убит мэром Лондона вождь крестьянского восстания 1381 года Уот Тайлер). Герой Диккенса, впервые попавший на эту лондонскую площадь, мог и не знать ее историю. Но за Пипом всегда стоит автор. И там, где для оценки происходящего не хватает опыта героя, звучит голос самого Диккенса. Потому в описании площади Смитфилд, а затем и того, что Пии увидел в Ньюгетской тюрьме, проступает не раз уже высказанное и в публицистике, и в романах отвращение Диккенса к излишней жестокости.

«В Ньюгете «какой-то изрядно подвыпивший служитель правосудия»... любезно пригласил Пипа во двор и «показал, куда убирают виселицу и где происходят публичные наказания плетьми, после чего провел к «двери должников», через которую осужденных выводят на казнь, и, чтобы повысить интерес к этому страшному месту, сообщил, что послезавтра, ровно в восемь часов утра отсюда выведут четверых преступников и повесят друг возле дружки. Это было ужасно, - вспоминает Пип, - и преисполнило меня отвращением к Лондону».

В статье «Публичные казни» (1849) Диккенс высказал мысль о развращающем действии подобных зрелищ. Он рассказал читателям «Таймс» о гнетущем впечатлении, которое произвело на него зрелище беснующейся толпы зевак: «Я думаю, никто не в состоянии представить себе всю меру безнравственности и легкомыслия огромной толпы, собравшейся, чтобы увидеть сегодняшнюю казнь... И виселица, и самые преступления, которые привели к ней этих отъявленных злодеев, померкли в моем сознании перед зверским видом, отвратительным поведением и непристойным языком собравшихся». Пятью годами раньше в статье «О смертной казни» Диккенс описал процесс превращения в убийцу заурядного учителя воскресной школы. «Чтобы показать воздействие публичных казней на зрителей, достаточно вспомнить саму сцену казни и те преступления, которые тесно с ней связаны, как это хорошо известно главному полицейскому управлению. Я уже высказал свое мнение о том, что зрелище жестокости порождает пренебрежение к человеческой жизни, - писал Диккенс в той же статье, - и ведет к убийству. После этого я навел справки по поводу самого последнего процесса над убийцей и узнал, что юноша, ожидающий в Ньюгете смерти за убийство своего хозяина в Друри-Лейн, присутствовал на трех последних казнях и смотрел на происходящее во все глаза». Вскоре после начала работы над романом «Большие ожидания» писатель вновь оказался свидетелем подобного зрелища. 4 сентября 1860 года он «повстречал по дороге с вокзала толпу любопытных, возвращавшихся после казни Уолтуортского убийцы. Виселица - это единственное место, откуда может хлынуть подобный поток негодяев», - писал Диккенс своему помощнику по делам журнала «Круглый год» У.Г. Уилсу. На страницах «Больших ожиданий» будто бы воссозданы пипы из такой толпы.

Один из них - тюремный служитель, отупевший от постоянного зрелища жестокости. Для него казни и мучения - дополнительный источник добычи средств к существованию, потому что за их показ можно взимать плату с любопытных. И «грозные вершители правосудия», и муки осужденных производят на него не большее впечатление, чем зрелище восковых фигур в паноптикуме. Другой - клерк адвокатской конторы Уэммик. Отведенный ему угол конторы представляет собой своего рода музей: экспонатами в нем служат отвратительные маски повешенных. Уэммик коллекционирует подношения, сделанные ему осужденными на казнь. Зрелище человеческих страданий и возможность по своему произволу вершить судьбы людские дают ему, также как и его патрону, знаменитому адвокату Джеггерсу, необходимые основания для самолюбования. Разговор Уэммика с арестантом Ньюгета - наглядная иллюстрация к опубликованным в 1861 году воспоминаниям тюремного капеллана Д. Клэя, рассказавшего о возмутительных беспорядках, царивших в старых английских тюрьмах, о возможности избежать наказания или с помощью взяток добиваться его смягчения. «Послушайте, мистер Уэммик, - обращается к клерку один из заключенных, - как же мистер Джеггерс намерен подступить с этим убийством на набережной? Повернет так, что оно было непреднамеренным, или как?». В дальнейшем становятся ясны причины возможного «поворота» в решении мистера Джеггерса: рядом с конторой его поджидают многочисленные родственники арестантов, не без оснований надеясь подкупить знаменитого стряпчего.

Публичные казни были запрещены законом только в 1868 году. Диккенс заговорил о необходимости такого запрещения двадцатью годами раньше (впервые - в 1844 году) и на протяжении 40-50-х годов не уставал напоминать общественности о существовании этого вопиющего зла. «Ньюгетские страницы» «Больших ожиданий» - еще одно напоминание о назревшей социальной необходимости. Но дело не только в этом. Для Диккенса отношение к преступлению и наказанию было мерилом нравственного облика человека. «Ньюгетские страницы» в романе не только имеют самостоятельное значение: они служат характеристикой героя, позволяют раскрыть его способность к состраданию - качество, свойственное всем добрым героям Диккенса. Даже не сама казнь, а зрелище ее ужасных атрибутов вызвало в душе Пипа чувство глубокого отвращения. В романе нет изображения самой казни. Проблема была заявлена, и читатели хорошо понимали, о чем идет речь.

Важная проблема, волновавшая общественность и затронутая в романе «Большие ожидания», - возможность нравственного усовершенствования преступников в условиях тюремного заключения. Тюрьма в романе ничем не напоминает образцовые тюрьмы, появившиеся в Англии позднее, в 1840-е годы. Она не, могла быть такой ни по времени действия романа, ни по тем задачам, решение которых связывал с ее изображением автор. По мысли Диккенса, нравственное в человеке пробуждается не под влиянием религиозных проповедей или одиночного заключения и, тем более, не под влиянием сытной нищи. Зерно доброты, если оно есть в человеке, прорастает в ответ на доброту других. Так случилось в романе с Мэгвичем. Самые мрачные тюрьмы, в которых ему довелось побывать, не вытравили из Мэгвича доброго начала. В первой главе романа описана тюрьма, в которую Мэгвич попал после встречи с Пипом: «В свете факелов нам видна была плавучая тюрьма, черневшая не очень далеко от илистого берега, как проклятый богом Ноев ковчег. Сдавленная тяжелыми балками, опутанная толстыми цепями якорей, баржа представлялась закованной в кандалы, подобно арестантам». Сравнение тюрьмы с Ноевым ковчегом красноречиво. Семейство Ноя было спасено от всемирного потопа божественным провидением. «Ноев ковчег» Диккенса «проклят богом», ему нет спасения в море человеческой скверны. Быть может, потому вместо библейских праведников его населяют злодеи и преступники?

В начале прошлого века подавляющее большинство английских уголовных тюрем можно было бы назвать прообразом описанной в «Больших ожиданиях». За исключением нескольких королевских тюрем (Тауэра, Милбэнк) большинство их состояло под контролем местных властей, а значит, полностью зависело от их произвола. Как и многие другие аспекты юридической системы Великобритании, принципы наказания не были отработаны. Возможность несправедливого наказания была чрезвычайно велика. Вместе с тем, существовало множество способов избежать наказания или сделать пребывание в тюрьме максимально комфортабельным. В этом случае узник мог рассчитывать как на свои финансовые ресурсы, так и на физическую силу. Тот, кто не имел ни того, ни другого, влачил самое жалкое существование. «Бессмысленная жестокость сочеталась в старых английских тюрьмах с губительной распущенностью». Созданная в 1842 году в Лондоне Образцовая тюрьма Пентовилль, хоть и отличалась строгой организацией, действовала по так называемой «пенсильванской системе».

Диккенс не мог принять беззакония и произвола, царивших в старых английских тюрьмах. Не принял он и страшную в своей жестокости систему одиночного заключения. Но протестуя против излишней жестокости по отношению к уголовным преступникам, он не мог согласиться и с преступным попустительством, в которое стремление облегчить участь арестантов вылилась в 1850-1860 годы. Об этом писатель размышлял на страницах.романа «Большие ожидания», где назвал создавшееся в эти годы положение «чрезвычайным креном, какой обычно вызывается общественными злоупотреблениями и служит самым тяжким и долгим возмездием за прошлые грехи». В статье (1850) Диккенс отметил «колоссальное противоречие», которое породила «пенсильванская система» в английских условиях: «мы имеем в виду, - пояснял Диккенс, - физическое состояние заключенного в тюрьме по сравнению с состоянием трудящегося человека или неимущего вне ее стен... В 1848 году на питание и содержание заключенного в Образцовой тюрьме Пентонвилль отпускалось без малого тридцать шесть фунтов. Следовательно, наш свободный труженик... содержит себя и всю свою семью, имея сумму, на четыре или пять фунтов меньшую, нежели та, что расходуется на питание и охрану одного человека в Образцовой тюрьме. Безусловно, при его просвещенном уме, а порой и низком моральном уровне, это замечательно убедительный довод для того, чтобы он старался туда не попасть». Нужно сказать, что Диккенс был одинок в своем возмущении. За несколько лет до этого «Таймс» в передовой статье писала, что узники Пентонвилля «ежедневно получают достаточный запас питательных продуктов и нужно надеяться, что этот гуманный порядок скоро распространится на все тюрьмы Великобритании».

В романе «Большие ожидания» Диккенс не случайно сопоставил состояние тюрем в прошлом и настоящем. Для него излишняя жестокость в отношении к преступившим закон была таким же свидетельством социального и нравственного недуга, как избыточное милосердие.

Распространение в Англии различных пенитенциарных систем способствовало тому, что уголовное наказание справедливо стало рассматриваться с научной точки зрения. «Вера в научный подход к наказанию была очень сильна...», - пишет Ф. Коллинз. - Это вело к более глубокому изучению индивидуальности преступника, его психофизиологичесих характеристик». Многие статьи и письма Диккенса представляются в этой связи эскизными зарисовками характеров, выведенных впоследствии в его романах («Американские заметки» - 1842, «О смертной казни» - 1844, «Преступность и образование»-- 1846, «Невежество и преступность» - 1848, «Рай в Тутинге», «Ферма в Тутинге», «Приговор по делу Друз», «Публичные казни» - 1849, «Узники-баловни» - 1850, «Повадки убийц» - 1856, речи - в Бирмингеме, 6 января 1853 года, в Ассоциации по проведению реформы управлений страной 27 июня 1855 года). Интересный материал такого рода Диккенс мог получить и от своих знакомых - полицейских детективов, часто посещавших по приглашению Диккенса редакцию журнала «Домашнее чтение», а впоследствии - журнала «Круглый год». Многолетие наблюдения писателя над особенностями поведения осужденных, поведения людей в экстремальных ситуациях должны были способствовать росту художественного мастерства в изображении характера.

«Первое, что я помню, - рассказывает о себе Мэгвич, - это как где-то в Эссексе репу воровал, чтобы не умереть с голоду. Кто-то сбежал и бросил меня... и унес жаровню, так что мне было очень холодно...». Характер Мэгвича существенно отличается от характеров преступников, созданных Диккенсом в его прежних романах. Голодный ребенок, ворующий на огороде репу, или затравленный каторжник, которому не раз доводилось «мокнуть в воде, ползти в грязи, сбивать и ранить себе ноги о камни, которого жгла крапива и рвал терновник», - конечно, не мог вызвать того ужаса и восторга, который вызывали романтически мрачные фигуры Монкса и Фэджина, Квилпа и Джонаса, созданные воображением молодого писателя.

В начале творчества Диккенса, несомненно, прельщала эффектность подобных персонажей. Неслучайно, одним из первых писателей, упоминаемых в переписке Диккенса (29 октября 1835, 7 января 1836 года), был У. Г. Эйнсворт, чьи романы, изображавшие жизнь преступников в романтическом свете, пользовались большим успехом в 30-40-е годы прошлого века. Диккенс был чрезвычайно польщен мнением Эйнсворта о «Посещении Ньюгетской тюрьмы» («Очерки Боза»). В то же время в письмах к издателю «Очерков Боза» Джону Макроуну молодой писатель рассуждал об особой притягательности для публики «тюремных очерков». Он подчеркивал, что успех такого рода произведений тем выше, чем более драматичны описываемые в них события: «Тюремное заключение сроком на один год, каким бы суровым оно ни было, никогда не вызовет того острого интереса у читателя, какой вызывает смертный приговор. Тюремная скамья не может завладеть человеческим воображением в той же мере, что и виселица» (9 декабря 1835 года). В те годы Диккенс жил на Даути-стрит, неподалеку от тюрьмы Колдбат Филдс, где содержались осужденные сроком от одной недели до трех лет. О Колдбат Филдс ходили ужасные слухи. Описанная Кольриджем (1799), эта тюрьма должна была волновать воображение Диккенса. Друг писателя, выдающийся английский режиссер и актер У.Ч. Макриди отметил в своем дневнике за 1837 год, что Диккенс пригласил его посетить Колдбат Филдс. Отсюда, рассказывает Макриди, Диккенс вместе с ним и Форстером отправился в Ньюгетскую тюрьму. Впечатления от этих посещений легли в основу повести «Затравленный», написанной через двадцать лет, и «Ньюгетских эпизодов» в романе «Большие ожидания».

Определенное воздействие на Диккенса оказали произведения Э. Бульвера, У.Г. Эйнсворта и Ч. Уайтхеда. В 30-е годы опубликованы романы Э. Бульвера «Поль Клиффорд» (1830), «Юджин Арам» (1832), «Эрнест Мальтраверс» (1837), в которых преступление трактовалось как романтический протест против буржуазной цивилизации. Опубликовав роман «Джек Шеппард» (1839), героем которого был грабитель, У.Г. Эйнсворт стал одним из самых популярных английских писателей своего времени. В 1834 году Уайтхед издал «Автобиографию Джека Кетча», а вслед за ней - «Жизнеописания воров». Все это дало основание критикам говорить о «ньюгетской школе романистов», в которую входит и Диккенс, как автор «Приключений Оливера Твиста», создатель образов содержателя воровского притона Фэджина, авантюриста Монкса и убийцы Сайкса.

Фигуры Фэджина, Монкса и Сайкса окружены атмосферой зловещей тайны, им присуще некоторое обаяние. Не случайны романтические аксессуары в изображении этих персонажей. Таинственен сговор Монкса со сторожем Бамблом: они встречаются в мрачном заброшенном доме; их ужасным делам сопутствуют вспышки молний и раскаты грома. Преступники в романе «Оливер Твист» - фигуры, поднятые над повседневностью, значительные даже в своей жестокости. Многие современники воспринимали «Оливера Твиста» Диккенса и произведения Эйнсворта и Бульвера как явления одного порядка. Даже У. Теккерей поставил Диккенса в один ряд с названными романистами. Что касается широких кругов читателей, то они воспринимали «Оливера Твиста» как увлекательное сенсационное чтение. В одном из полицейских отчетов этого времени говорится, что огромной популярностью в простонародье пользуются «игры в карты и домино, а также - чтение «Джека Шеппарда» и «Оливера Твиста».

Начинающему писателю было лестно сравнение с маститыми романистами. Он восхищался «Полем Клиффордом», был дружен с Бульвером и Уайтхедом. В 1838 году Диккенс, Форстер и Эйнсворт образовали так называемый «Клуб троих» и были в это время неразлучны. Однако скоро Диккенс понял, что его эстетические задачи существенно отличаются от тех, что преследовали романисты «ньюгетской школы» и в первую очередь - Эйнсворт. В связи с этим у Диккенса возникла необходимость публично заявить о своем расхождении с «ньюгетской школой». Отделить себя от Эйнсворта оказалось нелегко, так как и «Джек Шеппард», и «Оливер Твист» одновременно печатались в «Альманахе Бентли» и иллюстрировал их один и тот же художник - Д. Крукшенк.

В предисловии к третьему изданию романа «Оливер Твист» (1841) Диккенс заявил о своей решимости изобличать зло, воплощенное в образах преступников, и бороться с романтизацией преступности. Несмотря на то, что имя Эйнсворта здесь названо не было, полемика Диккенса направлена, прежде всего, против романа «Джек Шеппард».

В романе «Большие ожидания» образ преступника утрачивает ореол необычности, избранности, свойственный прежним фигурам преступников. Вместе с тем, его роль в сюжете увеличивается. Он приобретает важную идейную нагрузку, воплощая мысль о порочности буржуазного общества. В прежних романах Диккенса с преступниками всегда была связана тайна, придававшая сюжету занимательность. Писателя интересовала не столько личность преступника, сколько таинственные обстоятельства, с нею связанные. В «Больших ожиданиях» основной акцент перенесен с событийной стороны сюжета на характер. Автор стремится исследовать причины, породившие способность человека преступать законы человечности, вскрыть социальные, нравственные и психологические корни преступности. Реалистически мотивировав сущность преступного сознания, Диккенс тем самым лишает его загадочности и романтичности.

Большой интерес в связи с этим представляют образы Мэгвича и Компесона. «Из тюрьмы на волю, а с воли опять в тюрьму, и опять на волю, и опять в тюрьму, - вот и вся суть», - так прошла вся жизнь Мэгвича. Бездомный сирота, он начал воровать, чтобы не погибнуть от голода. С тех пор «...кто, бывало, не встретит этого мальчишку Абеля Мэгвича, оборванного, голодного, сейчас же пугается и либо гонит прочь, либо хватает и тащит в тюрьму». В тюрьме его лицемерно пытались исправить книжками религиозного содержания, как будто вера в божье милосердие могла заменить голодному кусок хлеба. «И все, бывало, толкуют мне про дьявола? А какого дьявола? Жрать-то мне надо было или нет?» - рассказывал Мэгвич Пипу. Рассказ о судьбе Мэгвича был подготовлен многими наблюдениями Диккенса. «Я читал про одного мальчика - ему всего шесть лет, а он уже двенадцать раз побывал в руках полиции. Вот из таких-то детей и вырастают самые опасные преступники; чтобы извести это страшное племя, общество должно брать малолетних на свое попечение». Это слова из речи, произнесенной Диккенсом в 1853 году в Бирмингеме. Несколькими годами раньше он писал: «Бок о бок с Преступлением, Болезнями и Нищетой по Англии бродит Невежество, оно всегда рядом с ними. Этот союз столь же обязателен, как союз Ночи и Тьмы». Все это находится в прямом соответствии с описанием жизненного пути Мэгвича.

Тесно связан с Мэгвичем джентльмен-преступник Компесон. Этот образ во многих отношениях сходен с реальной фигурой убийцы Уильяма Пальмера, процесс по делу которого привлек всеобщее внимание в 1855 году. У. Пальмер отравил своего друга Дж.П. Кука и, вероятно, отравил свою жену, застрахованную в его пользу на 13 000 фунтов стерлингов. На процессе Пальмер вел себя совершенно хладнокровно, о чем с удовольствием писали в многочисленных репортерских отчета. Стремясь развеять героический ореол, созданный прессой «величайшему злодею, какого когда-либо судили в Олд-Бейли», Диккенс опубликовал статью «Повадки убийц», где проследил путь нравственного разложения этого человека.

В романе Компесон - умный и изворотливый авантюрист. Пользуясь своей образованностью и репутацией джентльмена, он многие годы безнаказанно совершал самые рискованные махинации и всегда при этом выходил сухим из воды. Познакомившись с Мэгвичем, Компесон заставил его работать на себя. Когда же их преступления раскрылись, основная тяжесть наказания легла на плечи Мэгвича. Вспоминая прошлое, Мэгвич с горечью говорил, что обаяние и образованность Компесона ввели судей в заблуждение и стали причиной смягчения его приговора: «Когда нас ввели в залу, - рассказывал Мэгвич, - я первым делом заметил, каким джентльменом смотрит Компесон, - кудрявый, в черном костюме, с белым платочком...». Это несоответствие внешнего облика преступника и его внутренней сущности было охарактеризовано Диккенсом в статье «Повадки убийц»: «Все виденные нами отчеты сходятся на том, что описанные с таким тщанием слова, взгляды, жесты, походка и движения подсудимого едва ли не восхищения достойны, так не вяжутся они с вменяемым ему преступлением». Диккенс особенно подчеркивал в статье сложность в соотношении нравственной сущности и внешнего облика героя. (В его романах 30-40-х годов внешность злодея, как правило, полностью соответствовала его внутреннему уродству: Фэджин, Монке, Квилп, Джонас Чезлвит). В более поздних романах злодей обрел черты добропорядочного джентльмена, и только некоторые особенности облика выдавали его нравственную сущность (зубы Каркера, пальцы-когти Риго, крючковатый нос и белые пятна на лице у Лэмля и т. д.). В статье о Пальмере Диккенс писал: «Почерк у природы всегда разборчив и четок. Твердой рукой запечатляет она его на каждой физиономии человеческой, надо только уметь читать. Тут, впрочем, требуется некоторая работа - свои впечатления нужно оценивать и взвешивать».

Компесона Диккенс изобразил как бы с двух точек зрения, применив тот прием, который четыре года назад он использовал, характеризуя Пальмера. Подобно Пальмеру, Компесон нарисован как в восприятии публики, так и в восприятии хорошо понимавшего его человека, Мэгвича. Позиции наблюдателей и в том, и в другом случаях оказываются прямо противоположными. Злодей представляется окружающим вполне добропорядочным человеком, чему немало способствует его внешнее обаяние. «Этот Компесон, - рассказывает Мэгвич, - строил из себя джентльмена, да и правда, учился он в богатом пансионе, был образованный. Говорить умел, как по писанному, и замашки самые барские. К тому же собой был красавец». Таким Компесон представлялся окружающим. И только Мэгвич знал, что Компесон «жалости имел не больше подпилка, сердце у него было холодное, как смерть, - зато голова - как у того дьявола». Компесон и в школе-то учился, а его друзья детства занимали высокие посты, свидетели встречали его в аристократических клубах и обществах, никто про него не слышал ничего дурного.

То же сказано в статье о Пальмере: «Он убивал, совершал подлоги, оставаясь при этом славным малым и любителем скачек; во время дознания он из следователя сделал себе лучшего друга, а... биржевая аристократия ставила на него крупные ставки, и, наконец, прославленный адвокат, разрыдавшись, ...выбежал из зала суда в доказательство своей веры в его невиновность». На самом деле изящный и обаятельный Пальмер был живым подтверждением порочности мира джентльменов. В романе «Большие ожидания» образ Компесона объединяет два мира - мир джентльменов и мир преступников. На поверку оказывается, что первый так же порочен, как и второй.

Порочные свойства людей Диккенс связывал с моралью той среды, в которой они формировались. «Мы недостаточно представляем себе печальное существование людей, - заметил он в одном из писем, - которые совершают свой земной путь во мраке...». Мрачной назвал свою эпоху и Д. Раскин. «Наше время, - писал он в 1856 году, - значительно мрачнее средневековья, которое принято называть «темным» и «мрачным». Нас отличает вялость ума и дисгармония души и тела». Губительную безнравственность буржуазного существования отметил Т. Карлейль: «Человек утратил свою душу... люди скитаются, как гальванизированные трупы, с бессмысленными, неподвижными глазами, без души...». Комментируя книгу Д.С. Милля «О свободе» (1859), А.И. Герцен заметил: «Постоянное понижение личностей, вкуса, тона, пустота интересов, отсутствие энергии ужаснули Милля... он присматривается и видит ясно, как все мельчает, становится дюжинное, рядское, стертое, пожалуй, «добропорядочнее», но пошлее. Он видит в Англии (то, что Токвиль заметил во Франции), что вырабатываются общие, стадные типы, и серьезно качая головой, говорит своим современникам: «Остановитесь, одумайтесь! Знаете ли, куда вы идете? Посмотрите - душа убывает».

Диккенс увидел это вместе с философами, историками и экономистами своего времени. Потому он не мог не обратиться к вопросу о нравственной сущности буржуазного индивида, о духовном оскудении, порождающем преступность. Интерес писателя к криминальной тематике объясняется не тяготением к сенсационным эффектам, а стремлением познать человеческий характер в его сложности и противоречивости, в его социальной обусловленности.

Усиление внимания к категории характера было связано с психологизацией европейского повествовательного искусства во второй половине XIX века. Писатели-реалисты, вслед за Диккенсом, внесут новые черты в традиции реалистического романа. Более тонким станет анализ душевных движений человека, в произведениях Мередита усовершенствуется психологическая мотивировка поступков героя. В известной мере эти изме­нения были намечены в позднем творчестве Диккенса, в частности, - в романе «Большие ожидания».

Ключевые слова: Чарльз Диккенс, Charles Dickens, "Большие надежды", критика на творчество Чарльза Диккенса, критика на произведения Чарльза Диккенса, скачать критику, скачать бесплатно, английская литература 19 в.

Роман Чарльза Диккенса (1812-1870) "Большие надежды", печатавшийся из недели в неделю в журнале "Домашнее чтение" с декабря 1860-го по август 1861-го и в том же году выпущенный отдельным изданием, до сих пор пользуется популярностью во всем мире. Переводы на все языки, множество экранизаций, ведущих свою историю с 1917 года, постановок и даже мультфильм… ""Большие надежды" получились самым цельным из всех произведений Диккенса, ясным по форме, с сюжетом, согласующим глубину мысли с замечательной простотой изложения", - писал знаменитый в Англии романист и исследователь творчества Диккенса Энгус Уилсон. Редко кто из читателей и зрителей "Больших надежд" - даже и в столь не похожей на викторианскую Англию России - не примерял на себя историю обычного мальчишки Пипа, волею судеб превратившегося в джентльмена и на всю жизнь покоренного холодной красавицей Эстеллой. Глубокое проникновение во внутренний мир, в психологию человека, увлекательный сюжет, изрядная толика юмора - нет сомнений, эту знаменитую книгу всегда будут читать и перечитывать.Сопроводительная статья Леонида БахноваЛеонид Владленович Бахнов (род. 1948) - прозаик, критик. Окончил филологический факультет МГПИ. Работал в "Учительской газете", "Литературном обозрении", "Известиях". В журнале "Дружба народов" с 1988 по 2017 год заведовал отделом прозы. Член Союза писателейМосквы, член Академии русской современной словесности (АРС"С).

Описание добавлено пользователем:

«Большие надежды» - сюжет

Семилетний мальчик Филип Пиррип (Пип) живёт в доме у своей старшей сестры (воспитавшей его «своими руками») и её мужа - кузнеца Джо Гарджери, простоватого добряка. Сестра постоянно бьёт и оскорбляет мальчика и мужа. Пип на кладбище постоянно навещает могилу своих родителей, и в сочельник встречает беглого каторжника, который угрожая ему смертью, потребовал принести «жратвы и подпилок». Испугавшись, мальчик приносит всё тайком из дома. Но на следующий день каторжник был пойман, вместе с другим, которого пытался убить.

Мисс Хэвишем ищет товарища для игр для своей приёмной дочери Эстеллы, и дядя Джо, мистер Памблчук, рекомедует ей Пипа, который затем много раз побывает у неё. Мисс Хэвишем, одетая в пожелтевшее от времени подвенечное платье, сидит в тёмной, мрачной комнате. Она выбрала Эстеллу орудием мести всем мужчинам за жениха, который ограбив её, не явился на свадьбу. «Разбивай их сердца, гордость моя и надежда, - шептала она, - разбивай их без жалости!». Пип находит Эстеллу очень красивой, но высокомерной. До встречи с ней он любил ремесло кузнеца, а спустя год содрогался от мысли, что Эстелла застанет его черным от грубой работы и будет презирать. Он разговаривает об этом с Джо, когда к ним в дом приходит адвокат Джеггерс из Лондона, который сообщает, что его клиент, пожелавший остаться неизвестным, хочет обеспечить Пипа «блистательным будущим», для чего он должен отправиться в Лондон и стать джентльменом. Также Джеггерс назначается его опекуном до 21 года и советует обратиться за наставлениями к Мэтью Покету. Пип подозревает, что анонимный благодетель - мисс Хэвишем, и надеется на будущую помолвку с Эстеллой. Незадолго до этого сестру Пипа тяжело контузило страшным ударом неизвестного в затылок, констебли безуспешно пытались найти нападавшего. Пип подозревает Орлика, помощника кузнеца.

В Лондоне Пип освоился быстро. Он снимал квартиру вместе с другом Гербертом Покетом, сыном своего наставника. Вступив в клуб «Зяблики в роще», он напропалую сорит деньгами. Занимаясь составлением списка своих долгов «от Кобса, Лобса или Нобса», Пип чувствует себя первоклассным дельцом. Герберт только «осматривается», надеясь поймать удачу в Сити (он «поймал» её лишь благодаря тайной денежной помощи от Пипа). Пип навещает мисс Хэвишем, она представляет ему взрослую Эстеллу и наедине призывает любить её, несмотря ни на что.

Однажды, когда Пип был один в квартире, его нашел бывший каторжанин Абель Мэгвич (вернувшийся из австралийской ссылки, несмотря на страх повешения). Так выяснилось, что источником джентльменской жизни Пипа стали деньги беглеца, благодарного за давнее милосердие маленького мальчика. Мнимыми оказались надежды о намерениях мисс Хэвишем облагодетельствовать его! Отвращение и ужас, испытанные в первый момент, сменились в душе Пипа растущей к нему признательностью. Из рассказов Мэгвича открылось, что Компесон, второй каторжник, пойманный на болотах, был тем самым женихом мисс Хэвишем (он и Мэгвич были осуждены за мошенничества, хотя Компесон был руководителем, он выставил на суде таковым Мэгвича, за что получил менее строгое наказание). Постепенно Пип догадался, что Мэгвич - отец Эстеллы, а мать её - экономка Джеггерса, которую подозревали в убийстве, но оправдали усилиями адвоката; а также, что Компесон преследует Мэгвича. Эстелла вышла замуж по расчёту за жестокого и примитивного Драмла. Подавленный Пип в последний раз навещает мисс Хэвишем, предлагая ей внести оставшуюся часть пая в дело Герберта, на что та соглашается. Её мучает тяжкое раскаянье за Эстеллу. Когда Пип уходит, платье мисс Хэвишем загорается от камина, Пип спасает её (получив ожоги), но через несколько дней она умирает. После этого случая анонимным письмом Пип был заманен ночью на известковый завод, где Орлик пытался его убить, но всё обошлось.

Пип и Мэгвич стали готовиться к тайному бегству за границу. Плывя к устью Темзы на лодке с друзьями Пипа, чтобы пересесть на пароход, они были перехвачены полицейскими и Компесоном, и Мэгвич был схвачен, а потом осужден. Он умер от ран в тюремной больнице (получив их при утоплении Компесона), его последние минуты были согреты благодарностью Пипа и рассказом о судьбе дочери, ставшей леди.

Пип остался холостяком и через одиннадцать лет случайно встретил на развалинах дома мисс Хэвишем овдовевшую Эстеллу. После краткого разговора они пошли прочь от мрачных развалин, взявшись за руки. «Широкие просторы расстилались перед ними, не омраченные тенью новой разлуки».

Критика

Роман «Большие надежды» относится к зрелому периоду творчества Диккенса. Мишенью критики автора становятся пустая и часто бесчестная (но обеспеченная) жизнь джентльменов, которая противопоставляется великодушному и скромному существованию простых тружеников, а также чопорность и холодность аристократов. Пип как честный и бескорыстный человек не находит себе места в «светском обществе», а деньги не могут сделать его счастливым. На примере Абеля Мэгвича Диккенс показывает, как бремя бесчеловечных законов и несправедливых порядков, установленных лицемерным обществом и применяемых даже к детям, приводит к постепенному падению человека.

В истории главного героя чувствуются автобиографические мотивы. Много своих собственных метаний, своей собственной тоски вложил в этот роман Диккенс. Первоначальным замыслом писателя было закончить роман трагически; однако, Диккенс всегда избегал тяжёлых концовок произведений, зная вкусы своей публики. Поэтому он не решился окончить «Большие надежды» полным их крушением, хотя весь замысел романа ведёт к подобному концу. Н. Михальская. Роман Диккенса «Большие надежды»/ Чарльз Диккенс. Большие надежды

Роман «Большие надежды» считается одним из известнейших произведений Чарльза Диккенса, по крайней мере, по нему было создано большое количество театральных пьес и экранизаций. В этой книге присутствует своеобразный чёрный юмор, в некоторых местах приходится смеяться сквозь слёзы, но в большей степени этот роман можно назвать тяжёлым. Иметь надежду – это хорошо, но не всегда она оправдывается, и тогда человек испытывает самое большое отчаяние в своей жизни.

События романа происходят в Англии Викторианской эпохи. Маленький мальчик Пип остался без родителей, его воспитывает родная сестра. Однако сестру нельзя назвать заботливой и нежной, она часто использует силу в воспитательных целях. Даже мужу её достаётся, который работает кузнецом и по натуре очень добр.

Мальчика знакомят с соседской девочкой, чтобы они вместе проводили время. Эстеллу воспитывает не родная мать. Когда-то эту женщину обманул мужчина, которого она любила. А теперь она хочет вырастить такую дочь, которая отомстит всем мужчинам. Эстелла должна быть красивой, привлекать мужчин, а затем разбивать им сердца. Она растёт высокомерной девушкой.

Пип влюбляется в Эстеллу, со временем понимая, что стесняется предстать перед ней в неопрятном или глупом виде. Когда же появляется таинственный благодетель, желающий обеспечить парня всем необходимым, Пип начинает думать, что это мать Эстеллы. Он полагает, что так она хочет сделать его успешным человеком, чтобы он стал достойной партией для её дочери. С большими надеждами парень смотрит в будущее, но только оправдаются ли они, или его ждёт жестокое разочарование?

Произведение относится к жанру Проза. Оно было опубликовано в 1861 году издательством Эксмо. Книга входит в серию "Зарубежная классика". На нашем сайте можно скачать книгу "Большие надежды" в формате fb2, rtf, epub, pdf, txt или читать онлайн. Рейтинг книги составляет 4.35 из 5. Здесь так же можно перед прочтением обратиться к отзывам читателей, уже знакомых с книгой, и узнать их мнение. В интернет-магазине нашего партнера вы можете купить и прочитать книгу в бумажном варианте.

Филип Пиррип или Пип живёт в болотистой местности со старшей сестрой – миссис Джо Гарджери, женой кузнеца. Она заправляет всем в доме, в том числе, и своим мужем.

В сочельник мальчик встречает на кладбище беглого арестанта, который приказывает ему принести еду. Утром Пип ворует припасы из кладовой и относит их каторжнику. На рождественский обед к семейству Гарджери приходят псаломщик Уопсл, колесник Хабл с женой и дядя Джо – мистер Памблчук. Обед прерывается приходом солдат, ищущих беглого арестанта. Пип с Джо принимают участие в облаве. Пойманный каторжник выгораживает Пипа, говоря, что это он украл еду у кузнеца.

С подачи Памблчука Пипа отправляют к мисс Хэвишем. Последняя оказывается старой леди в пожелтевшем от времени подвенечном платье. Мисс Хэвишем заставляет Пипа играть в карты с Эстеллой – гордой, красивой девочкой его возраста. Презрительное отношение Эстеллы вызывает у Пипа слёзы. После знакомства с миссис Хэвишем он решает «выбиться в люди».

В трактире «Три весёлые матроса», куда Пип заходит за Джо, мальчик встречает каторжника, который передаёт ему по просьбе сокамерника шиллинг, завёрнутый в два фунта.

У мисс Хэвишем Пип проводит 8-9 месяцев. Он дерётся с мальчиком своих лет, получает поцелуй от Эстеллы, катает мисс Хэвишем в садовом кресле по дому. Узнав, что Пип хочет быть кузнецом, старая леди передаёт Джо 25 гиней и отправляет мальчика в подмастерья. После обучения у мисс Хэвишем Пип начинается стыдится родного дома и кузнечного занятия.

На миссис Джо нападают. Вследствие сильного удара по голове она остаётся прикованной к кровати. О ней заботится Бидди, переехавшая в семью кузнеца после смерти двоюродной бабушки Уопсла. В один из вечеров Пип признаётся Бидди в том, что хочет стать джентльменом.

Лондонский стряпчий Джеггерс извещает Пипа о том, что тот станет владельцем изрядного состояния. Он получит деньги и образование только в том случае, если оставит за собой фамилию Пип и никогда не будет выяснять, кто является его благодетелем. В качестве наставника для Пипа выбирают мистер Мэтью Покета.

Получив деньги, Пип начинает меняться. Портной и мистер Памблчук лебезят перед ним. Мальчик отдаляется от Джо и Бидди.

Через неделю Пип отправляется в Лондон. Клер Уэммик провожает Пипа к мистеру Покету-младшему, который оказывается тем мальчиком, с которым главный герой когда-то дрался в саду миссис Хэвишем. Герберт Покет рассказывает Пипу о том, как мисс Хэвишем оказалась брошенной в день свадьбы.

Главный герой постоянно живёт и учится в Хэммерсмите – у отца Герберта. Он близко сходится с клерком Уэммиком, который за пределами конторы является добрым и честным человеком.

В Лондоне Пипа навещает Джо и ставит его в известность о приезде Эстеллы. Перед отъездом в родной город Пип сталкивается на улице с каторжниками. Один из них – человек, давший ему когда-то два фунта.

Эстелла стала прекрасной дамой. Она признаётся Пипу в своём бессердечии и говорит, что никогда никого не любила.

Пип рассказывает Герберту о своих чувствах к Эстелле. Вместе с другом Пип записывается в члены клуба «Зяблики в Роще» и начинает сорить деньгами. Молодые люди погружаются в долги.

Умирает сестра Пипа. Похороны напоминают молодому человеку фарс.

В день совершеннолетия Пип получает 500 фунтов и узнаёт, что именно столько он сможет проживать в год. С помощью Уэммика Пип устраивает будущее Герберта, заплатив купцу Кларрикеру за то, чтобы последний взял его к себе в компаньоны.

В очередной из визитов к мисс Хэвишем, Пип наблюдает сцену ссоры старой леди и Эстеллы. Мисс Хэвишем хочет получить от девушки любовь к себе, на которую Эстелла не способна.

В Лондоне Пип ссорится с Бентли Драмлом – бывшим «одноклассником», решившим выпить в клубе за здоровье Эстеллы.

В 23 года Пип узнаёт, что обязан своим образованием и состоянием беглому каторжнику, которого он пожалел в детстве. Молодой человек погружается в шоковое состояние.

Каторжник Абель Мэгвич отбыл свой срок в Америке, но возвращение в Англию грозит ему смертной казнью. Пип испытывает к нему непреодолимое отвращение, но всё же пытается помочь обосноваться в Лондоне. Герберта посвящают в тайну наследства Пипа.

Мэгвич рассказывает Пипу и Герберту историю своей жизни. Абель был знаком с Компенсоном и Артуром. Компенсон – мужчина, который бросил мисс Хэвишем. Мэгвич и Компенсон были вместе осуждены за мошенничество, но последний всю вину свалил на необразованного каторжника и получил гораздо меньший срок.

Пип узнаёт о помолвке Эстеллы и Драмла. Герберт по совету Уэммика прячет Мэгвича в доме, который снимает его невеста Клара с отцом-инвалидом.

На ужине у мистера Джеггерса Пип видит в экономке адвоката Молли явное сходство с Эстеллой. Молодой человек решает, что Молли – мать девушки. Уэммик рассказывает ему о том, что Молли судили за убийство и Джеггерс добился для неё оправдания.

Мисс Хэвишем даёт Пипу 900 фунтов для устройства судьбы Герберта. Зайдя попрощаться, Пип видит, как старая леди начинает гореть. Он спасает её от смерти, но она умирает спустя время от ожогов.

Из рассказа Провиса Герберту Пип понимает, что Мэгвич – отец Эстеллы. Мистер Джеггер подтверждает версию Пипа.

Бывший подмастерье Джо – Орлик – заманивает Пипа на болота с тем, чтобы убить. Герберт спасает его.

Спланированное Пипом и Гербертом бегство Мэгвича заканчивается арестом последнего и смертью Компенсона, выдавшего бывшего подельника властям. Суд приговаривает Мэгвича к смерти. В последний месяц жизни Пип каждый день навещает его в тюрьме. Перед смертью Мэгвич узнаёт, что его дочь жива.

Чарльз Диккенс

«Большие надежды»

В окрестностях Рочестера, старинного городка к юго-востоку от Лондона, жил семилетний мальчик, прозванный Пипом. Он остался без родителей, и его «своими руками» воспитывала старшая сестра, которая «обладала редкостным умением обращать чистоту в нечто более неуютное и неприятное, чем любая грязь». С Пипом она обращалась так, словно он был «взят под надзор полицейским акушером и передан ей с внушением — действовать по всей строгости закона». Ее мужем был кузнец Джо Гарджери — светловолосый великан, покладистый и простоватый, только он, как мог, защищал Пипа.

Эта удивительная история, рассказанная самим Пипом, началась в тот день, когда он столкнулся на кладбище с беглым каторжником. Тот под страхом смерти потребовал принести «жратвы и подпилок», чтобы освободиться от кандалов. Скольких усилий стоило мальчику тайком собрать и передать узелок! Казалось, каждая половица кричала вслед: «Держи вора!» Но ещё труднее было не выдать себя.

Едва перестали судачить об арестантах, как в таверне какой-то незнакомец незаметно показал ему подпилок и дал два фунтовых билета (понятно, от кого и за что).

Шло время. Пип стал посещать странный дом, в котором жизнь замерла в день несостоявшейся свадьбы хозяйки, мисс Хэвишем. Она так и состарилась, не видя света, сидя в истлевшем подвенечном платье. Мальчик должен был развлекать леди, играть в карты с ней и её юной воспитанницей, красавицей Эстеллой. Мисс Хэвишем выбрала Эстеллу орудием мести всем мужчинам за того, который обманул её и не явился на свадьбу. «Разбивай их сердца, гордость моя и надежда, — повторяла она, — разбивай их без жалости!» Первой жертвой Эстеллы стал Пип. До встречи с ней он любил ремесло кузнеца и верил, что «кузница — сверкающий путь к самостоятельной жизни». Получив от мисс Хэвишем двадцать пять гиней, он отдал их за право пойти в подмастерья к Джо и был счастлив, а спустя год содрогался при мысли, что Эстелла застанет его черным от грубой работы и будет презирать. Сколько раз ему чудились за окном кузницы её развевающиеся кудри и надменный взгляд! Но Пип был подмастерьем кузнеца, а Эстелла — молодая леди, которой должно получить воспитание за границей. Узнав об отъезде Эстеллы, он отправился к лавочнику Памблчуку послушать душераздирающую трагедию «Джордж Барнуэл». Мог ли он предположить, что подлинная трагедия ожидает его на пороге родного дома!

Около дома и во дворе толпился народ; Пип увидел сестру, сражённую страшным ударом в затылок, а рядом валялись кандалы с распиленным кольцом. Констебли безуспешно пытались дознаться, чья рука нанесла удар. Пип подозревал Орлика, работника, помогавшего в кузнице, и незнакомца, который показывал подпилок.

Миссис Джо с трудом приходила в себя, и ей требовался уход. Поэтому в доме появилась Бидди, миловидная девушка с добрыми глазами. Она вела хозяйство и не отставала от Пипа, используя любую возможность чему-нибудь научиться. Они часто говорили по душам, и Пип признался ей, что мечтает изменить свою жизнь. «Ты хочешь стать джентльменом, чтобы досадить той красавице, что жила у мисс Хэвишем, или чтобы добиться ее», — догадалась Бидди. Действительно, воспоминания о тех днях «подобно бронебойному снаряду» разбивали благие помыслы войти в долю с Джо, жениться на Бидди и вести честную трудовую жизнь.

Однажды в таверне «У трёх весёлых матросов» появился высокий джентльмен с презрительным выражением лица. Пип узнал в нем одного из гостей мисс Хэвишем. Это был Джеггер, стряпчий из Лондона. Он объявил, что имеет важное поручение к кузену Джо Гарджери: Пипу предстоит унаследовать изрядное состояние с условием, что он немедленно уедет из этих мест, оставит прежние занятия и станет молодым человеком, подающим большие надежды. Кроме того, он должен сохранять фамилию Пип и не пытаться узнать, кто его благодетель. Сердце Пипа забилось чаще, он едва смог пролепетать слова согласия. Он подумал, что мисс Хэвишем решила сделать его богачом и соединить с Эстеллой. Джеггер сказал, что в распоряжение Пипа поступает сумма, которой хватит на образование и столичную жизнь. Как будущий опекун, он посоветовал обратиться за наставлениями к мистеру Мэтью Покету. Это имя Пип тоже слышал от мисс Хэвишем.

Разбогатев, Пип заказал модный костюм, шляпу, перчатки и совершенно преобразился. В новом обличье он нанёс визит своей доброй фее, совершившей (он думал) это чудесное превращение. Она с удовольствием приняла благодарные слова мальчика.

Наступил день расставания. Покидая деревню, Пип расплакался у дорожного столба: «Прощай, мой добрый друг!», а в дилижансе думал, как хорошо было бы вернуться под родной кров… Но — поздно. Завершилась пора первых надежд…

В Лондоне Пип освоился на удивление легко. Он снимал квартиру вместе с Гербертом Покетом, сыном своего наставника, и брал у него уроки. Вступив в клуб «Зяблики в роще», он напропалую сорил деньгами, подражая новым приятелям в старании потратить как можно больше. Его любимым занятием стало составление списка долгов «от Кобса, Лобса или Нобса». Вот когда Пип чувствует себя первоклассным финансистом! Герберт доверяет его деловым качествам; сам он только «осматривается», надеясь поймать удачу в Сити. Закружившегося в водовороте лондонской жизни Пипа настигает известие о смерти сестры.

Наконец Пип достиг совершеннолетия. Теперь ему предстоит самому распоряжаться своим имуществом, расстаться с опекуном, в остром уме и огромном авторитете которого он не раз убеждался; даже на улицах распевали: «О Джеггерс, Джеггерс, Джеггерс, нужнейший человеггерс!» В день своего рождения Пип получил пятьсот фунтов и обещание такой же суммы ежегодно на расходы «в залог надежд». Первое, что хочет сделать Пип, — внести половину своего годового содержания для того, чтобы Герберт получил возможность работать в небольшой компании, а потом стал её совладельцем. Для самого Пипа надежды на будущие свершения вполне оправдывают бездействие.

Однажды, когда Пип был один в своём жилище — Герберт уехал в Марсель, — вдруг раздались шаги на лестнице. Вошёл могучий седовласый человек, ему не было нужды доставать из кармана подпилок или другие доказательства — Пип мгновенно узнал того самого беглого каторжника! Старик стал горячо благодарить Пипа за поступок, совершенный шестнадцать лет назад. В ходе разговора выяснилось, что источником преуспеяния Пипа стали деньги беглеца: «Да, Пип, милый мой мальчик, это я сделал из тебя джентльмена!» Словно яркая вспышка осветила все вокруг — столько разочарований, унижений, опасностей обступило вдруг Пипа. Значит, намерения мисс Хэвишем поднять его до Эстеллы — просто плод его воображения! Значит, кузнец Джо был покинут ради причуды этого человека, который рискует быть повешенным за незаконное возвращение в Англию с вечного поселения… Все надежды рухнули в один миг!

После появления Абеля Мэгвича (так звали его благодетеля) Пип, объятый тревогой, стал готовиться к отъезду за границу. Отвращение и ужас, испытанные в первый момент, сменились в душе Пипа растущей признательностью к этому человеку. Мэгвича укрыли в доме Клары, невесты Герберта. Оттуда по Темзе можно было незаметно проплыть к устью и сесть на иностранный пароход. Из рассказов Мэгвича открылось, что Компесон, второй каторжник, пойманный на болотах, и был тем самым грязным обманщиком, женихом мисс Хэвишем, и он до сих пор преследует Мэгвича. Кроме того, по разным намёкам Пип догадался, что Мэгвич — отец Эстеллы, а матерью её была экономка Джеггера, которую подозревали в убийстве, но оправдали усилиями адвоката, и тогда Джеггер отвёз малютку к богатой одинокой мисс Хэвишем. Надо ли говорить, что эту тайну Пип поклялся хранить для блага обожаемой Эстеллы, несмотря на то что к этому моменту она уже была замужем за пройдохой Драмлом. Размышляя обо всем этом, Пип отправился к мисс Хэвишем получить крупную сумму денег для Герберта. Уходя, он оглянулся — свадебное платье на ней вспыхнуло, как факел! Пип в отчаянии, обжигая руки, гасил огонь. Мисс Хэвишем осталась жива, но, увы, ненадолго…

Накануне предстоящего бегства Пип получил странное письмо, приглашающее в дом на болоте. Он не мог предположить, что Орлик, затаивший злобу, стал подручным Компесона и заманивал Пипа, чтобы отомстить ему — убить и сжечь в огромной печи. Казалось, гибель неизбежна, но на крик вовремя подоспел верный друг Герберт. Теперь в дорогу! Поначалу все шло благополучно, лишь у самого парохода появилась погоня, и Мэгвич был схвачен и осуждён. Он умер от ран в тюремной больнице, не дожив до казни, и его последние минуты были согреты благодарностью Пипа и рассказом о судьбе дочери, которая стала знатной леди.

Прошло одиннадцать лет. Пип трудится в восточном отделении компании вместе с Гербертом, обретя в семье друга покой и заботу. И вот он снова в родной деревне, где его встречают Джо и Бидди, их сын, названный Пипом, и малышка-дочь. Но Пип надеялся увидеть ту, о которой не переставал мечтать. Ходили слухи, что она похоронила мужа… Неведомая сила влечёт Пипа к заброшенному дому. В тумане показалась женская фигура. Это Эстелла! «Не странно ли, что этот дом вновь соединил нас», — произнёс Пип, взял её за руку, и они пошли прочь от мрачных развалин. Туман рассеялся. «Широкие просторы расстилались перед ними, не омрачённые тенью новой разлуки».

Семилетний Пип был сиротой и воспитывался родной сестрой и ее мужем огромным, но очень добрым и ласковым кузнецом Джо. Как-то раз на кладбище он встретил беглого каторжника и, опасаясь за свою жизнь, приносит ему еды и подпилок. Немного позже незнакомец тайком показал ему подпилок и вручил 2 фунта.

Пип стал посещать мисс Хэвишем – старушку, которую в день ее свадьбы оставил жених и много лет она ходит в свадебном платье. Вместе с Пипом ее посещает красавица Эстела. Девушка под напутствием мисс Хэвишем мстит за нее всем мужчинам, разбивая их сердца. На подаренные 25 гиней мисс Хэвишем, Пип устраивается в подмастерья к кузнецу Джо, но теперь не любит свое ремесло, боясь, что Эстела увидит его черным от копоти у наковальни. Возвращаясь домой, Пип видит сестру с разбитым затылком, а рядом лежали распиленные кандалы. Он подозревает незнакомца, отдавшего ему 2 фунта и помощника Джо Орлика. За его сестрой стала ухаживать Бидди и они с Пипом быстро поладили и стали дружны.

Однажды стряпчий из Лондона, Джеггер, которого Пип встречал в доме у мисс Хэвишем, объявил, что Пипу завещяно огромное состояние, но чтобы его получить он обязан ехать в Лондон и выучиться. Наставником ему назначили Мэтью Покета. Пип, переодевшись в красивый костюм, направился к мисс Хэвишем, думая, что это она так изменила его судьбу. Мисс Хэвишем приняла благодарность Пипа. Пип отправился в Лондон, в надежде, что скоро сможет завоевать сердце красавицы Эстеллы. В Лондоне Пип снимает квартиру с сыном своего наставника Гербертом, учится и сорит деньгами. В родной деревне умирает его сестра. В день совершеннолетия Пипу вручили 500 фунтов и гарантии того, что такая сумма будет передаваться ему ежегодно. Половину суммы Пип отдал Герберту, что бы тот смог устроиться работать в компании и стать ее совладельцем.

Когда Пип остался один, к нему пришел пожилой человек, в котором Пип узнал беглого каторжника. Это он снабжает Пипа деньгами за то, что тот помог ему 16 лет назад. Пип расстроен тем, что это не мисс Хэвишем помогала ему. Но Пип был признателен Абелю Мэгвичу – бывшему каторжнику. Мэгвич рассказал свою историю и выяснилось, что второй каторжник, с которым он бежал до сих пор охотится за ним и он - это бывший жених мисс Хэвишем, а сам Мэгвич - отец Эстеллы. Пип обещал хранить все в тайне ради спокойствия Эстеллы, хотя та уже была замужем. Пип помогал готовить бегство Магвича за границу. И все шло хорошо, только у самого парохода Магвича схватили и он умер от полученных ран в госпитале при тюрьме, не дожив до суда.

Спустя 11 лет Пип, стал преуспевающим мужчиной. Он едет домой, где ему рады кузнец Джо и Бидди. У них уже двое малышей. Пип идет к дому мисс Хэвишем, где встречает Эстеллу. Она вдова. Этот дом их познакомил, а теперь и соединил навсегда.